Да будет рок. Или процитируем Бон Скотта, его леденящий кровь выкрик, «Letthereberock!» Это не просто заявление, это приказ. На самом деле, второй вышедший во всем мире альбом AC/DC с фальшивым, библейским слоганом нужно было выпускать с подзаголовком «В начале…». Потому что такой подзаголовок описывает этап на котором австралийцы сделали очень успешный заявку на звание самой рок-н-ролльной группы в мире дополненную восхитительно свежим металлическим звучанием. Каждая песня пластинки просто вырывается из динамиков. Они решили записать более серьезный альбом и отказаться от новых изобразительных образов, которые до этого момента были очень важной частью маркетинга AC/DC. По крайней мере часть высокооктанового топлива пластинки была взята на этапе предшествовавшем самим сессиям записи. Успех английских и европейских концертов 1976 года вылился в австралийское турне «Гигантская доза рок-н-ролла» с декабря 1976 по январь 1977. Тем не менее, возвращение домой сопровождалось отменами концертов в местных залах, когда власти были озабочены репутацией группы и ассоциировали команду с «ужасами» панк рока. Поэтому, когда в середине января AC/DC вошли в сиднейскую студию Albert, чтобы две недели напряженно поработать над альбомом, почти электрическая энергия турне на пару с разочарованием до сих пор не выветрилась из их организма. Также надо понимать, что им был нужен больше, чем просто новый альбом. Им было нужно миссионерское заявление, манифест декларирующий суть AC/DC, и чтобы оправдать ожидания были вновь приглашены продюсеры Гари Ванда и Джордж Янг. Энгус задавал тон и руководил сессиями, например во время записи исторического урока рок-н-ролла, а именно одноименного трека альбома. Прямо на середине песни его усилитель загорелся, но под нажимом Джорджа он продолжал играть. Под конец песни головка усилителя превратилась в тлеющую кучку проводов и электронных ламп, а энгусовская гитара, неотъемлемая часть его крохотного тела пропиталась потом. Let There Be Rock больше чем просто программный номер альбома. На первой стороне пластинки вместе с четкой «открывашкой» Go Down, темой Dog Eat Dog и классической блюзовой бравадой Bad Boy Boogie на второй стороне, это краеугольные камни одной из величайших коллекций последовательных боевиков AC/DC. Вторая сторона начинается с нескольких пробных аккордов возвещающих о начале песни Overdose. Затем Энгус и Малькольм начинают обрушивать поляризованные плиты гитарного грохота которые наконец собираются как единая сила рок-н-ролльной природы. Отсюда вплоть до защищающего голову и уши снаряжения в лице Hell Ain’t A Bad Place To Be, когда гитары Энгуса и Малькольма рычат в унисон, а Бон рассказывает басню о том, как он попал на шоссе в ад. Затем, поддерживая старый афоризм о том, что все имеет свое продолжение, пока толстая леди поет (или что-то типо этого) начинается песня Whole Lotta Rosie, история о самой печально известной сексуальной победе Бона Скотта, ее впечатляющих размерах и как вокалист не преминул ими воспользоваться. И эта тема вполне может конкурировать с безумием горячего белого шума который Энгус выдает на Let There be Rock. Изначально было две версии Rosie. Первая называлась Dirty Eyes («Похотливые Глаза»), в 1997 она попала на бокс сет Bonfire. Но оригинальная версия песни гораздо зажигательней. В дополнение к оглушительному новому звучанию группы и вероятно в признании их растущей популярности, мистики и мифологии, Рози – одна из нескольких реально существующих персонажей (вовсе не удивительно, что все они женщины) которая впервые появилась в лирике Бон Скотта в дополнение к его обычной завоеванной с трудом дворовой мудрости. Например, прелести девушки по кличке Ruby Lips («Алые Губы») обессмерчены в песне Go Down, которая без сомнения подняла ее местный социальный статус 21 марта, когда альбом Let There Be Rock вышел в Австралии. Пройдет еще три месяца, прежде чем, 23 июня, альбом выйдет в Америке, но это грубое, дорожное звучание и жалящая гитарная атака стала идеальной подготовкой для первого завоевания Америки. А потом пройдет еще 4 месяца, прежде чем, 7 октября, Let There Be Rock выйдет в Англии, где он станет первым английским альбомом AC/DC попавшим в хит парады на 75 место и как в Америке станет огромным, мощным орудием продвигающим их чрезвычайно громкую музыку. В Англии альбом вышел в тот же год в который появились дебютные альбомы всех известных панк коллективов, которые якобы отчаянно спасали рок-н-ролл от скучного, старого охранения. На самом деле никто из них не мог приблизиться к обжигающему пламени и духу этой музыки также мощно и честно как Let There Be Rock. Let There Be Rock был тягостным звучанием AC/DC заставляющим мир и особенно их критиков заметить, что их марш действительно начался, что они такие же серьезные как средство возбуждающее сердечную деятельность с мегатонным усилением. Просто было не реально играть еще более возбуждающий рок-н-ролл. Спустя 26 лет в этом до сих пор никто не сомневается. Murray Engleheart

Малькольм Янг об альбоме –

Малькольм – «Вот это настоящий бульдозер. Думаю, что тогда мы настроились гораздо серьезней, хотели играть с более грубым звуком, и избавится от таких попсовеньких припевов как в теме T.N.T. Конечно, мы точно знали, чего хотели, и нашу концертную программу освежили три очень сильные песни. На этот альбом попала песня Whole Lotta Rosie, не так ли? Мы понимали, что это будет натуральный боевик, а Bad Boy Boogie и Let There Be Rock были двумя другими, которые, как мы понимали, мы будем еще долго играть. На самом деле эти три темы затмили почти что все остальные песни на альбоме, а потом на много лет осели в нашем сет листе».

Марк Эванс об альбоме –

Марк – «Лично я считаю 'Let There Be Rock' первым настоящим альбомом AC/DC. Именно тогда группа начала звучать как полноценная группа. С нами наконец-то стали считаться в Британии и Европе, вот когда мы по настоящему пошли в гору».

Энгус Янг – «Я начинаю вспоминать такие альбомы как Let There Be Rock и верю, что это были такие же значимые работы как Back In Black. Почему? Потому что эти пластинки продемонстрировали миру, что мы больше, чем просто компашка неряшливых рок-н-ролльщиков; мы могли кое-что предложить, и Let There Be Rock доказал это».

Let There Be Rock

Энг - «Одноименная песня с альбома Let There Be Rock, и когда мы начали готовить материал для этого альбома, мой старший брат Джордж продюсировал альбом, и он спросил меня и Мала – «Что вы на самом деле хотите сделать на этом альбоме?». А мы сказали, «Да, ты знаешь, мы хотим больше прямолинейных гитар», И он согласился, «О кей, давайте займемся гитарами», вот так и родился одноименный трек. Это была песня, в которой ты рассказываешь историю, и это простая история, но с грувом. Я и Мал говорили друг другу, «Давай ка раскрутимся и поджемуем!», а потом уже рождается аккордовая структура. Мы сидели с Джорджем и корректировали песню, пока она не зазвучала как острое лезвие, мы старались изо всех сил, чтобы песня приобрела роковое звучание. Ты слушаешь готовый трек и говоришь, «Вот тут надо кое-что выкинуть». Можно сочинять песни с разными партиями, но необходимо сделать их свинговыми, и чтобы они звучали в контексте группы, а не так словно играет какая-то компашка парней, которые играют быстрые пассажи».

Соло в конце песни Let There Be Rock –

Энг – «Вначале это было такое упражнение для разминки пальцев. Когда я был моложе, я считал, что, играя такие упражнения, я тем самым укреплю свою левую руку. Потом, когда однажды я бесцельно бренчал на гитаре, мне понравилось это звучание».

Энг – «И мы наслаждались студийной работой; хорошей атмосферой. Но было также и много ошибок, но это нормально. Например, Джордж сказал, что Let There Be Rock нам надо поставить в конец альбома, потому что это была хорошая, резвая песня. Я играл свою партию, и под конец они все уставились на меня, а я не мог понять, что происходит, а усилитель – это правда – усилок загорелся! Сзади, из этого усилителя повалил дым».

Whole Lotta Rosie

Песня о женщине из Тасмании с которой Бон переспал в Мельбурне. Интересно, что музыканты группы вновь встретили Рози в Гобарте (Hobart), Тасмания, но на тот момент она уже сильно похудела, и как вспоминал сам Бон он был разочарован, что ее параметры больше не '42-39-56'. Рози знала о том, что о ней написали песню, и восприняла это как комплимент.

Энг – «Рози была дамочкой из Тасмании, такой крупной девушкой. Бон встретил ее как-то ночью, когда шлялся по улицам до полуночи. Он прошел мимо задрипаного старого мотеля, а Рози высунула свою голову из окна и крикнула: «О, так это же Бон Скотт!!». Теперь Бон мог пропустить несколько стопариков той ночью… Бон пошел в мотель, а Рози и ее подруга затащили его в постель! Бон, ух, выполнил свою обязанность, так сказать. Он мало что помнил о случившемся, но помнил как претворялся спящим, и слышал как Рози шептала своему другу, «На этой неделе, это уже 27-мой!». Бону понравилась эта женщина во всей форме и размерах, а эта Рози была далеко не худышкой!».

Энг – «Я помню, что мы выступали в Тасмании. А столица Тасмании – город Dar Es Salaam. Как-то после концерта Бон пошел ночью прогуляться. Он просто бродил по улицам около одного маленького клуба. Он шел по улице и какая-то девчонка просто схватила его, выскочив из подъезда. Она увлекла его с собой и сказала, «Эй, Бон, двигай сюда». А он про себя подумал, «А что собственно я теряю?». Та девица была вместе со своей подружкой, и он провел у них ночь. Девчонка которая переспала с Боном, была такая «пышка». Наверное, тогда у них еще не было напольных весов. Она сказала, «Бон, за последние несколько месяцев я переспала с 28-мью знаменитостями». И она перечислила ему всех политиков и других личностей, с которыми у нее случился постельный роман. Получилось так, Бон проснулся буквально раздавленным. Та девчонка решила, что Бон все еще спит. Она повернулась к своей подружке, которая жила с ней в одной комнате, и сказала, «Двадцать девятый!». Ее звали Рози, Бон решил, что это имя прекрасно подойдет для названия новой песни. Он сказал, что эта деваха достойна того, чтобы о ней написать целую песню». «На самом деле, мы встретились с ней снова в Гобарте, когда мы приехали в Тасманию, но к тому времени она сильно похудела, и Бон был этим очень расстроен. Однако, она знала о том, что о ней написали песню, и посчитала это за комплимент!».

Марк Эванс – «Я помню, что мы записали несколько версий этой песни. Эта тема рождалась постепенно и изменялась. Однажды мы записали ее, и я припоминаю, что на том этапе у этой темы было другое название. Эта песня видоизменялась. Потом мы перезаписали ее в несколько иной форме. Это произошло с подсказки Джорджа Янга, как ему виделась эта песня. Джордж – настоящий гений. Ни до не после него я никогда больше не работал с более проницательным продюсером».

Crabsody In Blue Мал – «Что касается песни Crabsody In Blue, конечно, у нас у всех были вши, в то или иное время. Эти твари жили в нашей машине! В то время мы гастролировали по Австралии, и почти в каждом городе кто-то из нас попадал в венерический диспансер. Вши и мандавошки – тогда это было в порядке вещей. Потому что все группы трахали одних и тех же женщин».

Hell Ain’t a Bad Place To Be

Энг – «Эта песня – такая шутка. Мы хотим сказать, что если вам надо выбирать между раем и адом, то вы можете выбрать ад. В раю, там тренькают арфы, а вот в аду звучит рок музыка, и играют хорошие рок-н-ролльные группы. Так чо мы выбираем ад. Ад не самое плохое место, ведь в нем так весело».